…место, чтобы жить», – читаю строки из стихотворения «Надежда» и понимаю, что жить и иметь мужество жить – иногда становятся синонимами. Сколько бывает в отдельной человеческой судьбе ситуаций, когда кажется, что пережить это невозможно. Кто-то выбирает закрытую изнутри дверь, превращается в «премудрого пискаря»: обитает в маленькой норке, в которой никто больше не поместится. Лирический герой Т.Травнiка не такой – он открыт для людей, он не убегает от жизни, он готов ей служить, радоваться, «печалиться и волноваться». В сборнике много печальных стихов, но нет чёрной тоски. Таковы стихи «Надежда», «Возглас», «Плач души…» и другие. Ответ на вопрос как жить – прост: «жить по-человечески», «прожить достойно и не навредить». Раздать то, что накоплено в сердце: «Всё, что сердцем собиралось, пусть прольётся для других» (из стихотворения, посвященного Двамалу). Стихотворение «Памяти Владимира Семёновича Орлова» как раз об этом. В жизни мужчины важна мужская дружба, «чтобы женщина ждала». Честь хранить и жить по совести – вот что важно! Травнiкъ предостерегает от неправильно выбранных целей и ложных путей: «Осталось верно выбрать дверь», ибо цена ложных идеалов велика («горька»), а «пустые дни не восполняются ничем». Жить надо душой, преодолевать в пути усталость души, искать, т.к. готовых решений просто нет, и каждый ищет истину для себя сам. Жизнь коротка, поэтому можно не успеть исправить свои ошибки»: «что накопил – тем прорастёшь». Читаю следующее стихотворение – «Успей» и вижу развитие этой же мысли: поэт утверждает, что надо стать «обыкновенным Сотворцом» и «каждой секунде надо дать задание». Человек должен прислушаться к себе, прийти к себе, чтобы прожить СВОЕЙ, а не чужой жизнью. Иногда надо решиться и сделать, «шаг навстречу жизни», сказать жизни «ДА», «не бояться мнений и огласки». «…В жизни надо любить, надо – жизнью любить». Уметь прощать, не хранить обиды, ибо хранящий обиды сжигает себя изнутри. Важная мысль сборника – патриотическая. В жизни человека важны Родина, дом: «твори судьбу там, где родился». Замечательны стихотворения «Русь дивная», «Никнут травы, ветер веет», «Тишина кругом такая…» А тема любви в сборнике? Только любящий человек способен ощутить все краски бытия. Любовь возвышает, наполняет новыми чувствами, придаёт жизни смысл. Вкус любви чудесен. Одно из полюбившихся мне стихотворений «Люблю тебя, люблю всё больше». По Травнiку, человек – это творец, способный менять себя и менять мир: Где бескорыстное служенье Собою исполняет жизнь, Там дар святый – Преображенье! Преображение души…. Только ищущему человеку жизнь «откроет новые начала». Счастье кратковременно, тем оно и ценно. Вот так. Терентiй Травнiкъ успел нам «главное сказать»: дорога жизни – вечный поиск, и каждый несёт ответственность за собственный выбор. Екатерина Свиридова ПРАЗДНОЕ БЕЗДЕЛИЕ И ПРЕБЫВАНИЕ.
Как часто на исповеди православный священник слышит, порой даже искреннее, раскаяние человека в праздности и пустословии. Но, через какое-то время, этот человек приходит снова, и говорит то же самое. Почему?
Под праздностью мы обычно понимаем безделье или пустое времяпрепровождение.
Что же такое на самом деле безделье или пустое времяпрепровождение?
Лежание на диване? Просмотр телевизора? Пустой разговор с человеком? Веселая, шумная компания? Театры? Кино? Чтение пустой литературы? Да, это все можно назвать праздностью, если все это человек делает, пребывая в расслабленном духе. Если человек не пробовал или еще не научился постоянно работать внутри. Если он еще не осознал разрушительную силу праздности. Она бывает разрушительной в том случае, когда человек не собран, не сосредоточен, рассеян, расслаблен внутренне. Когда ум не привык к бдению, к трезвости, к простору и светлости.
Человек, познавший пустоту праздности, ее никчемность, ее уничтожительность всего накопленного нами внутри – начинает учиться пребывать! Такой человек в итоге, проведя весь день на диване, не потеряет ни одной минуты в праздности, потому что все время пока он лежал на диване – он работал, т.е. пребывал, был.
Тот человек, который в третий, пятый раз на исповеди кается в грехе праздности, находится на стадии изучения пустоты. Он начал работать, и начал чувствовать внутри, как неприятно ему находиться в праздности, как она его мучает своей пустотой. Но это первая стадия работы, и она самая тяжелая, потому что этот человек еще не познал праздность, ее разрушение, а только иногда замечает, как она постоянно улавливает его в свои сети. Человек, находящийся на этой стадии изучения пустоты, начинает прилагать все усилия в борьбе с праздностью. Он старается постоянно чем-то себя занять. Делами по дому, работой, чтением. Запрещает себе смотреть телевизор, пустые разговоры, он старается часто ходить в храм, но почему-то невыносимо тяжело ему все это. Он целый день был занят, ложится на диван отдохнуть, и даже не подозревает, что весь день провел праздно… Дело в том, что он сегодня делал все, кроме работы в себе. Он не внимал себе, он не внимал миру. Он целый день думал о том, как бы ему не оказаться в праздности. Потому, к вечеру он так устал. И что самое обидное: он лег на диван, потому что действительно заслужил сегодня отдых, но вдруг ум начинает мечтать в праздных образах. Да так можно и отчаяться, и на Бога обидеться! Вот именно, что можно! Именно этого Бог и ждет от тебя – твоей усталости от самого себя! Это - второй этап познания пустоты. Познание состоит в том, что с ней не надо бороться. Бороться надо со своей внутренней пустотой, вернее не бороться, а вытеснять из себя пустоту, заполняя себя полнотой. Когда человек заполнит себя полнотой – он никогда не будет празден. Даже сидя в кресле перед телевизором.
Полнота – это ни есть все подряд! Это только нечто важное, избранное. Если вы берете в себя все подряд, значит вы еще на первой стадии. А здесь человек вытесняет из себя пустоту, заполняя себя только нужным, он не берет ничего лишнего! Если он дошел до второго этапа, ему понятно, о чем идет речь. Этот этап очень долог, но более приятен, ты уже не устаешь, как белка в колесе. Ты понимаешь, что, позволяя себе вечером лежание на диване, ты, наконец поработаешь, и работать будешь с удовольствием! Екатерина Свиридова
ЖЕНЩИНА О ДАО
Мужчина. Что в этом слове слышит женщина? Она слышит в нем – противоположность себе, чаще всего. Но есть женщины, которые слышат в слове «мужчина» не противоположность, а свою реализованность.
Мужчина – это сила, которую женщина ищет в себе. Мужчина – это мудрость, которой увлекается женщина. Мужчина – это стабильность, которую женщина хочет ощутить под своими ногами.
Мужчина – первенец Земли, а женщина его продолжение. Женщина – дополнение мужчины, т.к. когда-то была взята из его плоти. Именно этого ребра, всего лишь небольшой кости, и не хватает мужчине, чтобы воспитать в себе мужчину. Мужчина с женщиной могут и друг без друга. Но вместе они – полноценная вселенная. Как гармонично переплелись их сущности в единстве. Мужское вошло в женскую суть, и женщина заполнила его щели. Невозможно представить себе, чтоб мужская душа выросла без участия женщины, и женская – без мужского.
Это два конца одной прямой, которую если сомкнуть, образует идеальный круг. Но это еще не вся гармония. Гармония будет достигнута, если оба будут стремиться в центр этого круга – его средоточие.
Центр круга – это весь его смысл. Всего лишь одна точка, к которой человек
должен стремиться всю свою жизнь. Не все доходят до этой точки. Хорошо, если успеют вообще попасть в пределы круга. Центральная точка человеческой души – ее просветление. Точка – это тоже круг, но заполненный. Маленький, идеальный кружок, который может начать все и все собой закончить. Марина Васильева О ПОЭЗИИ ТЕРЕНТIЯ ТРАВНIКА «Звездами написана та книга,
Млечный Путь – один ее листок».
Искусство создано Богом для того, чтобы человек получал здоровые положительные эмоции. Через искусство и чувства происходит связь человека с Богом. Отсюда и любовь человека к искусству и его произведениям, в которых он читает тайные движения и явления своей задушевной внутренней жизни, проявления своих идеалов и лучших устремлений.
В поэзии есть одна сторона, которая показывает глубокую связь ее с природой – это невольность поэтического творчества. «Горе поэту, который вздумает сочинять! Поэта можно сравнить с древней пифией – как пифия прорицала только тогда, когда чувствовала в себе присутствие божества, так и поэт только тогда производит истинно поэтические вещи, когда к тому влечет его внутренняя, самому ему неведомая сила» .
В поэзии русского поэта и писателя Терентiя Травнiка это свойство выражено особенно сильно. Вниманию читателей представлена книга, которая принадлежит к зрелому периоду художественного развития поэта. Его размышления, философские умозаключения, обращения к самому себе наполнены задушевностью, грацией, глубиной грустного чувства.
Характерной чертой поэзии Терентiя Травнiка является сочетание простоты и истины, слово его непосредственно и точно, заранее обдумано и взвешено, оно вскрывает не процесс мышления, а образные итоги мысли. Бальмонтовская словесная плавь и ритмическая звучность роднит его с этим «гением певучей мечты». С полной уверенностью Терентiя Травнiка можно отнести к тем людям, которые имеют контакт с миром Божественного и пытаются выразить это состояние при помощи символа. А это, по словам Дмитрия Мережковского, «…делает поэзию одухотворенной, прозрачной, насквозь просвечивающей, как тонкие стенки алебастровой амфоры, в которой зажжено пламя. В поэзии то, что не сказано и мерцает сквозь красоту символа, действует сильнее на сердце, чем то, что выражено словом».
Горящие свечи
Подобны кистям,
Рисующим вечность
Зажженной надеждой,
Коснувшись огнем
Всей палитры безбрежной,
В молитве своей,
Пламенея, молчат…
В органическом развитии поэзии все сцепляется, и связывается одно с другим, поэтому мы можем проследить связь поэзии Терентiя Травнiка с творчеством его любимых поэтов Серебряного века – Л.Гумилева, Б.Пастернака, О.Мандельштама. Но поэт не учился, не подражал им, он только изучил их завоевания, чтобы самому идти дальше своим собственным путем. Именно поэтому его стихи так вольны и оригинальны.
Поэт дает себе такую характеристику:
Идут вперед, стопами чуть касаясь,
Бродяги и паломники Земли.
И их шаги, с молитвою сплетаясь,
Огнями вечности виднеются вдали.
Я тоже странник, потому что странный
И, выбрав себе путь наедине.
Я сделал каждый шаг по жизни главным,
Чтобы когда-нибудь
прийти опять к себе.
Поэзия Терентiя Травнiка – редчайший пример слитности стихов и жизни, который воплотился в его стихах:
Я напишу в стихах о нашей жизни…
Одинаково легко поэт умеет реальность облекать покровом мечты и саму эту мечту представлять реальностью, красочной и волнующей:
Есть удивительное свойство у мечты
Внезапно воплощаться в жизни нашей,
Наперекор, назло и вопреки
Ростками пробиваться в тверди пашной.
Есть удивительное свойство у мечты,
Мелькнув тропой, намеком и подсказкой, Коснуться… и остаться сказкой –
Средь нашей бренной суеты…
Зрелое творчество поэта отличается крайней степенью внутренней сосредоточенности, собранности. И в ранний период, и в годы зрелости Терентiя Травнiка отличает вдумчивое, творческое отношение к выбору названий поэтических циклов и отдельных авторских сборников.
Есть, конечно, у поэта некие штампы поэтического языка и традиционной образности. Создавая свой стиль, он, подобно Пушкину, ничего не отбрасывает, но всему дает новое направление и новую жизнь.
Всю поэзию Терентiя Травнiка пронизывает любовь к Родине, Руси монастырской, ее природе, человеку, людям, животным, птицам, лесным и небесным стихиям. Его поэзия не знает узких границ.
Лирика поэта согревает, излучает тепло и свет. Щедрая, доверительная и восприимчивая, она доброй своей частью обращена к природе, к ее бесценным дарам. Благодаря тонкому поэтическому чувству природы, силе пробуждения нашего внутреннего созерцания явлений, предметов, Терентiя Травнiка в полной мере можно сравнить с Левитаном в поэзии. Пейзаж у поэта физически осязаем, он создается живыми, сочными мазками, а не призрачными полутонами, его легко перенести на холст живописца. Как и в картинах Левитана, пейзаж – не украшение, но строгий рисунок, психологический этюд:
По-левитановски, ляпая смачно,
Осень, рисуя, от счастья заплачет,
И неустанно, подобно слезам,
Будет лить дождик по жирным холстам,
Дивным этюдам, прописанным медью,
Прожелтью, охрой, пожухлостью, хной,
Глинно-песочным сухим полицветьем
И акварелью с мучнистой водой.
Неутомимый путешественник, поэт так пишет о своих дорогах: «Я путешествую более 20 лет.Хожу, изучаю, размышляю. Это мне дает удивительный и неповторимый опыт любви сначала к Родине, затем к земле, потом к жизни и, наконец, к Богу». Так, например, после путешествий по Рязанщине, родине Есенина, в поэзии Терентiя Травнiка с новой певучестью зазвучали образы березы и рябины, клена и калины: «Вдруг стал червленым лист калины», «Свалилась старая береза, и запунцовел щеголь клен». А сколько прекрасных поэтических строк мы находим о цветах, словно видим луг, сотканный из полевых цветов.
У поэта есть навсегда полюбившиеся образы, которые переходят из одного стихотворения в другое – дуб, желудь в плетеном берете, орех, василек:
Склонил я главу пред величием дуба,
Чуть слышно вздохнул великан
И маленький желудь в плетеном берете
На память вложил мне в карман.
Как этот образ величавого дуба отличается от есенинского клена:
Клен ты мой опавший, клен заледенелый,
Что стоишь нагнувшись
под метелью белой?…
С особой любовью отзывается душа поэта осенним впечатлениям. Он передает светлую грусть и томительное обаяние осенних ощущений, то чувство духовного опьянения, которое осенью струится во всей природе и бессознательно охватывает нас:
Обжелтели поля, видно август
Императорски дал им понять,
Что и золотом, и изобилием
В гости принято осень встречать.
Зарубинились яблоки спелостью
Заянтарились груши до дыр,
Даже слива иссиня-черная
Выдавала себя за сапфир.
Поражает своей пластикой стихотворение «Когда мы щуримся от солнца». Все в нем зримо, все слышимо. Первый же звук будит воображение, и до конца последней строфы, кольцом замыкающей всю композицию, нас не отпускает ощущение увлекающего за собой полета прекрасной белой птицы над землей, полета, в котором мы то ли свидетели, то ли участники, ибо подчинились ритму, заданному поэтом. При прочтении этого стихотворения рождается особое ощущение воздушной легкости, как бы парения.
Терентiй Травнiкъ боготворит природу, но свое доброе, полное нежности сердце отдает все-таки людям. Поэт особенно доверчив, откровенен в своей любовной лирике. Мужественная и правдивая, она – дневник его душевных переживаний. Много прекрасных, лирических строк посвящено женщине:
Ты восхитительно красива,
И удивительно мила,
Таинственна, и молчалива,
Послушна, женственна, добра.
Прощаешь, ждешь,
Даешь возможность
Найти себя и в Небо взмыть,
И призываешь осторожно,
И отпускаешь, чтобы быть…
Поневоле вспоминаются слова Белинского, в которых он отмечал, что «жизнь женщины по преимуществу сосредоточена в жизни сердца, любить – значит для нее жить, а жертвовать – значит любить».
Особняком стоят стихи, адресованные родителям поэта, потрясающие по своей эмоциональной взволнованности. Особенно пронзительны строки, посвященные светлой памяти отца поэта:
И попросить хочу его
Вновь ощутить в руке большую
Его отцовскую ладонь.
Схватить, зажать рукопожатье,
Большое, теплое, как хлеб,
Кто там спросил меня про счастье?!
Смотрите, вот его момент.
Стихи Терентiя Травнiка можно употреблять как пробный камень для узнавания, есть ли в читателе тонкое, развитое поэтическое чувство.
Большой талант всегда редкость, гений – тем более. XX-ый век не дал своего Пушкина. Но поэты Серебряного века, их предтечи и последователи создали книгу по имени Поэзия, которая подобно Ноеву Ковчегу пережив потоп, напряженно вглядывается в таинственные и загадочные дали – какой будет поэзия нового тысячелетия. Поэтому так пророчески звучит стихотворение Терентiя Травнiка:
Историю время стирает,
Но сеет поэт ей взамен
То слово, что было вначале
У Бога до всех этих сцен.
Вернутся права человеку,
И скоро над миром взойдет
Поэзия медного века,
И жизнь себе место найдет.
«Поэзия медного века» - имеет глубокий символический смысл. Медь – магический талисман. Во времена Моисея жертвенник в притворе и все принадлежности Скинии были из меди, а медный змей выступал атрибутом Моисея.
|
|