ДРЕМЛЕТ ЛУНА

Двое завесят окно и растопят печурку…
станут на нежность богаче любых богачей,
быстро согреются после вечерней прогулки,
тихо устроятся возле зажжённых свечей…
Пламя метнётся по комнате, спрячется в угол -
пристальный взгляд оттеняя с забытых икон,
им бы сначала, но где эта точка у круга?..
им бы назад, если б не было так далеко.
Кто их осудит за светлую правду, что рядом
с тусклым огнём не сравнится сверкание люстр,
за беспристрастие к приобретенью нарядов
и удовольствие слушать стареющий блюз...
Как же мы так оскудели на нравы и вкусы?
Как же мы выжаты гонкой за всяким и вся!
 Дремлет луна, убаюкивая захолустье,
Двое в заброшенном доме подолгу гостят…
 
    
Я СЛИШКОМ ЗЕМНАЯ

Цветочки и рюшечки, перья придуманных крыльев,
полёт в облаках, даже ангелов слышно дыхание.
А там, где земля, пахнет прелой травою и пылью,
и хлебом, который небесным почти как ругание…
Я слишком земная, я летом хожу необутой,
сажаю картошку и руки в перчатки не кутаю,
встаю с петухами, люблю и живу не как будто,
и хлеб с вдохновением по назначенью не путаю.
 
 
КТО ЕЁ ВЫДУМАЛ?

Льётся весенняя музыка птичьим экспромтом, водой
в берег мой тонкий и узенький, в берег мой наперебой.
Я не дышу, я прислушалась, вслушалась, покорена,
как отмывается, кружится, молится светом весна…
Не говорите, не сходятся голос и звук по краям,
если тепло распогодится, если апрельское «я»,
словно невеста на выданье, крокусы - по волосам…
Господи, кто её выдумал, кто ей «добро» подписал!


 МОСКВА – ВОЛОКОЛАМСК


Очищена платформа, согрета и согласна
вздыхать не обречённо под натиском толпы,
давленье выше нормы, электропоезд красный…
«Не прислоняйтесь к двери» - не прислониться бы…
Сегодняшнее душит, давнишнее – снаружи
в вагонах неуклюжих, на плоскости платформ…
Взъерошенный котёнок боится лапкой в лужи
ступить,.. а я болею вчерашним до сих пор.
Заученная песня - колёса в перестуке,
накатанные звуки – гармония, баланс…
Толчет апрель обиду в безрадостности – ступке.
Несутся электрички Москва – Волоколамск…
Весна нетороплива, терпенье – испытанье
совьёт из нас верёвки и выдаст на аванс
диагноз «аритмия», неровное дыханье,
по лучику надежды…
А поезд в этот раз
пройдет без остановки Москва – Волоколамск…
 
 
А ДНЁМ БЫЛО МОРЕ 

Художнику Алексею Адамову

… Студеные капли росой, после ночи дождливой,
дрожали на мокрой траве, в ожиданьи рассвета.
… А днём было море и чайки, приливы – отливы.
Лучи беззаботно резвились на клавишах ветра,
Закат тосковал саксофоном о будущей встрече,
о новом разбеге, полёте – ему так мечталось…
он верил и помнил, что сказки реальней под вечер,
он знал, что одна – для него не закрытой осталась.
И снова ночная царица - луна на престоле,
от взгляда её затяжного - озноб и не спится…
и хочется ласточкой выпорхнуть в чистое поле -
широкое, вольное, как и душа живописца.

 

 


ПОКА ТЕБЯ ИСКАЛА

Прости, я выбилась из сил, из графика и мысли,
Пока бродила по Руси паломником, туристом…
Пока в избяном колесе, за беличьи старанья,
Просила всех простить, и всем готовила прощанье…
Пока смотрела в объектив, как заграничный город
Пересекал мои пути и пресекал забором…
Пока автографы столиц копила на билетах,
Пронумеровывала лист – опросник для ответов…
Пока пурга мела и в след идти не получалось,
Подогревала лунный свет предутренним началом…
Переболела сон-травой и, выбросив лекало,
Пошла натоптанной прямой… пока тебя искала…


ВЫБОР

В парке опустевшем и безлиственном,
где скамейки тайнами молчат
и пестрят царапанными письмами -
от руки, спонтанно, сгоряча…
в парке, что разводит весны – осени,
нас уводит от тепла к зиме…
через бабье лето сенокосное,
оставляя горечи взамен…
в парке голоса многоступенчаты -
с переходом шепота на крик…
и остаться может незамеченным
тот, который стонет изнутри…
повороты, не меняясь видами,
оставляют право: выбирай…
… Здесь весной грачиной позавидовал
нам с тобою новый календарь.
Медленно брожу аллеей… мысленно
разговор последний полоща…
… Прошлыми прощениями выстрадан
перекрестный выбор - не прощать.

 

НАША ПАМЯТЬ

Переживем или молиться станем
цитатами из выброшенных книг…
Признания приходят с опозданьем,
без разницы, на год или на миг.
Прощение прощанье исключало б,
но только не озвучено «прости»…
Вы тосковали или я скучала –
поломанный движок не завести…
Проходят годы… нам тепло не вместе.
У времени нет функции «назад».
Но наша память топчется на месте,
заглядывая каждому в глаза…

 

БОЛЬНАЯ СОБАКА

Больная собака к себе не подпустит чужого…
оскалится, рыкнет… не станет играть в поддавки…
и пусть её хлеб до последней краюхи изжеван,
она не возьмет карамель из случайной руки…
уйдет от внимания встречных, властей, монополий,
готовых из жалости миску борща посулить…
А что если дерзость - всего лишь прикрытие боли,
а вдруг это гордость не может позволить скулить?

ПРИШЁЛ И ПОНЯЛ – ПОБЕДИЛ

Пришел и понял – победил,
повесил орден на груди.
Смеялся, если уходил,
и возвращался
в её весну, в её постель…
И длилась эта канитель,
пока ждал ужин на плите,
и были шансы…
Она его не прогнала,
она ушла, как умерла…
она изнанкою была,
а он - снаружи…
Заждался ужин на плите,
все приходящие – не те.
Сверкает орден пустоте -
кому он нужен?
 
                          
МИР БЕЗ СУЕТЫ
               Михаилу Анищенко

Выглядеть хотелось современней
и, собою не бывая, быть…
отнимать у вечности мгновенья
и стихи – куличики лепить.
По лучу на солнце собирали
хомутали слово, чтоб на «ты»,
Каждый день рождаясь, умирали,
не достроив, рушили мосты…
Все мечтали: свистнут где-то раки
за громадой вымышленных гор…
 И топтали место, как зеваки,
наблюдая чей-нибудь костёр.
Тлели, уподобившись тем самым
из болота выуженным пням,
и от делать нечего писали,
как легко и беззаботно нам.
Отстранились и не понимали
мир без оголтелой суеты,
что до нереальности реален
и еще сложней от простоты…
 

ИВОЛГИ МОЛЧАТ

Вечерами жаркими иволги молчат,
на зеленом бархате сохнет молочай…
ветерок ладошкою теребит камыш…
Занесло хорошего в ивовую тишь,
расплескало сокола над чужой водой…
шепчется осокою, плачет лебедой…
Мается малиновый одинокий свет…
Приласкать бы милого… да желанья нет…
Не кручиньтесь, иволги… не лютуй июль,
солнце, не подмигивай в сторону мою…
Мне ли не печалиться в серебре луны,
где отогреваются к ночи валуны…
Горлышко простужено - песенка жива…
не дослушал суженый все её слова.


ФЛОРИСТИКА

                       Людмиле Славиной

Пион к хвощу, строка к строке -
и ширится и множится
не сочетаемый букет –
слияние несхожестей.
Хвощу – низина, комары…
пиону – солнцеродное.
Им порознь жить, до той поры,
пока никем не собраны.
И смех и плач, и свет и тень
в словах и в складках листика…
отдельно - каждый без затей,
а рядышком - флористика.

 
ПОЭТЫ ЗАБЫТЫХ ПРОВИНЦИЙ

Опознать их не трудно по выцветшим лицам,
отрешённому взгляду ресницами вниз…
самородки - поэты забытых провинций
от внимания прячут исписанный лист.
Их собрания можно издать многотомно,
выдавать под расписку и из - под полы.
Они будут писать гениально и… скромно,
приживаясь в умах и вжимаясь в углы…

Бесплатный конструктор сайтов - uCoz