|
…редстоящей операции, провалить которую бойцы и партизаны просто не могли себе позволить. - И последнее, - сказал лейтенант Рябинин. - Кушакова нужно забирать с собой и вести через линию фронта. Ефрейтор Свиридов, на рассвете смените Карпенко, отвечаете лично передо мной за пленного. Если... Вобщем, в случае чего, живым не отпускать. - Есть. Все они такие, контра недобитая, - проворчал Свиридов. - Не все, товарищ ефрейтор, многие из эмигрировавших белых офицеров сейчас борятся с нацизмом, - устало возразил Игорь Стеклов. - Что-то я таких не видел. - Ну отец мой тоже бывший белый офицер и дворянин, а с девятнадцатого года служит в Красной армии, - усмехнулся Матвей. - Извините, товарищ лейтенант. - Фашизм - это не национальность и не сословие, просто есть люди, а есть нелюди, - сказала тетка Полина, и все мысленно с ней согласились. - Возьмите, Марьяна Миколаевна, чай сладкий, вы же любите, - протянул ей чашку Стеклов. - Спасибо, Игорь, хватит со мной няньчиться, даже неудобно. Полина Егоровна даже молока где-то достала, мне не хочется. - Тебе обязательно надо хоть немного, - сказала тетка Полина, и Марьяна смутилась еще больше. - Спасибо вам, Илья Петрович, - поблагодарил Матвей. - За сестричку мы все вам благодарны, ей больше половины взвода жизнью обязаны, - поддержал Сергей. - Да я теперь тоже, хоть вам в глаза смотреть нестыдно... - Маричка, как же мы Кушакова не узнали? - прошептал на ухо подруге Мироша. - Это тот самый ротмистр с лисьими глазами из Харькова. Помнишь, нас Дарья Андреевна прятала в 1919 году, когда мы сестру по Реке Времени искали? А тем временем, вся страна собирала силы на защиту Москвы, с семнадцатого октября столицу объявили на осадном положении. Сталин вызвал из Ленинграда маршала Жукова, который констатировал, что обороны на западном направлении нет. С 10 октября Жуков назначен командующим западным фронтом, а его заместителем Конев. Вокруг Москвы создали более ста пятидесяти минных полей и много километров лесных завалов. Было принято одно из самых сложных решений за всю Вторую мировую войну. Воинские части, силами которых планировали освободить начинавший задыхаться в кольце блокады Ленинград, перекинули к Москве. Командование шло на крайние меры: на защиту столицы призвали даже курсантов военных училищ. 15 октября Государственный Комитет обороны СССР принял решение об эвакуации Москвы. На следующий день началась эвакуация из Москвы (в Куйбышев, Саратов и другие города) управлений Генштаба, военных академий, наркоматов и других учреждений, а также иностранных посольств. Осуществлялось минирование заводов, электростанций, мостов. И. В. Сталин принял решение не покидать Москвы и остался в городе. 16 октября город охватила паника. Десятки тысяч людей тщетно пытались вырваться из города. 20 октября ГКО ввёл в Москве и в прилегающих районах осадное положение. Имевший в начале декабря беседу со Сталиным генерал Владислав Сикорский в беседе с английским послом в СССР Стаффордом Криппсом констатировал: «Нет никакого сомнения в том, что русские будут продолжать борьбу вне зависимости от судьбы Москвы». 4 ноября Сталин издал приказ "Ни шагу назад", 7 ноября 1941 года на Красной площади состоялся единственный за всю войну парад, прямо с которого бойцы и техника шли на фронт. «Остановить теперь противника на подступах к нашей столице, не пустить его, перемолоть в боях гитлеровские дивизии и корпуса… Московский узел является сейчас решающим… Пройдет ещё немного времени, и наступление врага на Москву должно будет захлебнуться. Нужно во что бы то ни стало выдерживать напряжение этих дней» - говорил маршал Г. К. Жуков. Но осенней ночью на оккупированной Смоленщине об этом знали только гости из двадцать первого века Мироша и Маричка.
Марьяна и Матвей стояли, обнявшись, под раскидистой елью. Они просто смотрели друг другу в глаза, без слов обещая пережить завтрешний день.
Еще до рассвета взвод Рябинина бесшумно подошел к немецкому штабу со стороны реки. Оружием овладели до первого солнечного луча, а с рассветом штаб загорелся. Дождавшись зари, в поселок пришли Лизка Рощина, Мироша и Маричка, шли тихо, стараясь не попадаться никому на глаза. Впрочем, здесь сейчас было не до них - немцы тушили штаб. - Света в окнах нет, на улице тоже никого, - заметил Мироша. - Неужели опоздали? - испугалась Маричка. - Не, все на пожаре, если что и делали, то бросили, - уверила ее Лизка. - Людей собрали в каком-то большом помещении, сколько их здесь? - сообразил Мироша. - Ну, сельсовет, церковь, больница - все, - перечислила Лизка. - Обойдем все, что ближе? - спросила Маричка. - Сельсовет... Он на этой улице через три дома. Дети стали пробираться короткими перебежками от дома к дому. - Луизы Карловны тоже нет, - заглянув в окно избы, вздохнула Лизка. - Она, правда, немка? - шепотом спросила Маричка. - Из обрусевших, всю жизнь тут прожила. У нее два сына на фронте, а дочь в смоленском подполье - врач Маргарита Венцель, которая про акцию нас предупредила, - рассказала маленькая разведчица. - Мы правильно пришли, - Мироша показал на заколоченные окна сельсовета. - Точно здесь! И охрана выставлена. - Надо бежать к нашим, - сказала Лизка. - Верно, а я останусь на всякий случай, - неожиданно решил Мироша. - Смотрите! Быстрее, девчонки! На улицу повернули две грузовые машины, их остановил офицер, видимо, попросил документы, долго изучал пропуск, начал задавать вопросы... Мироша пригляделся к офицеру и узнал! Лизка и Маричка успели вовремя, и вооруженные трофеями бойцы подошли к сельсовету в ту минуту, когда открывали дверь. Охрану нейтролизовали силами партизанов. Матвей и Рощин кинулись к машинам- лабораториям, Карпенко и Стеклов к освобожденным людям - кому-то могла потребоваться помощь квалифицированного врача. Матвей увидел у машины расстрелянного немецкого офицера и на секунду решил, что сходит с ума - тот был похож на отца. - В машину живо! - крикнул лейтенант Рябинин, и немецких медиков, связанных, затолкали в их же транспорт. Удостоверившись, что пострадавшим способна помочь и медсестра, которая была в партизанском отряде, Матвей приказал разместить в немецких машинах-лабораториях "объект-17". Ученые сразу же принялись за работу, попросив Марьяну быть переводчиком. Еще вчера Матвей решил, что жена пойдет со взводом через линию фронта. Разговор состоялся в схроне. - Может, оставить Марьяну у смоленских попольщиков? - спросил лейтенант у Полины Евстратовой. - Да ты в своем уме, лейтенант! Семьи офицеров расстреливают в первую очередь вместе с евреями и коммунистами. Думаешь, тебе пожар штаба и лабораторию простят? - запротестовала та. - А вы что скажите, Николай Фомич? - С одной стороны, Полина верно говорит, не забывай, последний донос Кушакова был три дня назад: нас всех знают поименно. С другой стороны, через линию фронта идти - тоже не шутки... Тут помыслить надо, Матвей, да и саму Марьяну спросить. - Она захочет идти. - Захочу, так будет лучше, - неслышно подошла к ним Марьяна.
У Матвея перед глазами стояло лицо убитого офицера: "Неужели отец". Возле машин было много окурков, значит, долго стояли, на дороге валялись скомканные пропуска, видимо, убитый их проверял... Очень долго проверял... Вот теперь лейтенант все понял. Это и в самом деле был отец, потому-то командованию стало известно о применении психотропного оружия под Москвой, потому-то остатки взвода и "объект-17" немцы не нашли в лесу, потому-то вчера во время облавы удалось уйти к партизанам Лизке, потому-то сейчас он задержал лабораторию до прихода русских. - Есть, товарищи! - прервал мысли Матвея голос доктора Ивана Ивановича. - Вакцина получена! Дерзкий план сработал - применение немцами биологического оружия под Москвой было сорвано. - Теперь главная задача - выйти из окружения, - сказал аспирант Миша. - Не то придется уничтожать труд долгих лет, чтобы врагу не достался. - Насколько я помню это удалось очень немногим, - прошептал Мироша Маричке. - Судя по тому, что я есть, им все-таки удалось, - ответила девочка. Из 580-тысяч человек, попавших в окружение под Вязьмой, выйти удалось всего 85тысячам... Награду за выполнение особо важного задания получили все, оставшиеся в живых бойцы взвода: лейтенант Рябинин, ефрейтор Свиридов, рядовой Рощин и сержант Сидоренко. "Объект-17" был расформирован, ученые вернулись в Москву, усовершенствовать вакцину. Лейтенат Рябинин откомандировал Марьяну в госпиталь. - Остаешься, и не спорь, - твердо сказал он, придя к ней попрощаться перед возвращением на фронт. - Я твоя берегиня и должна быть рядом всегда, на расстоянии я мало чем смогу помочь... - Ты уже помогла, Марийка! Все правильно. Давай без слез и долгих прощаний. Найди мать. - Я тебя люблю, - Марьяна изо всех сил обняла Матвея, так будто не хотела отпускать. - И сына как тебя назову, хорошо? - Ты только роди его, а я вас обязательно найду. Марьяна улыбалась и, только когда Матвей скрылся из виду, заплакала навзрыд. 18-19 октября шли проливные дожди. В журнале боевых действий штаба группы армий «Центр» 19 октября было записано: «В ночь с 18 на 19 октября на всем участке фронта группы армий прошли дожди. Состояние дорог настолько ухудшилось, что наступил тяжёлый кризис в снабжении войск продовольствием, боеприпасами и особенно горючим. Состояние дорог, условия погоды и местности в значительной мере задержали ход боевых операций. Главную заботу всех соединений составляет подвоз материально-технических средств и продовольствия». Наступление немецких войск на Москву возобновилось с северо-запада 15-16 ноября, с юго-запада 18 ноября. Главные удары противник наносил в направлениях Клин—Рогачёво и на Тулу—Каширу. В конце ноября противнику удалось овладеть районом Клин, Солнечногорск, Истра, выйти к каналу Москва—Волга в районе Яхромы и занять Красную Поляну (в 32 км от московского Кремля). 30 ноября 1941 года немцы прорвались в Химки, до Москвы оставалось восемь километров. 3-5 декабря 1-я Ударная и 20-я армии нанесли несколько сильных контрударов в районе Яхромы и Красной Поляны и начали теснить врага. Левофланговые дивизии 16-й армии во взаимодействии с 5-й армией отбросили противника из большой излучины р. Москвы северо-восточнее Звенигорода. Ударная группа 33-й армии, разгромив 4-5 декабря вражеские части, восстановила положение на реке Нара. 8 декабря главнокомандующий вермахтом А. Гитлер подписал директиву № 39 о переходе к обороне на всём советско-германском фронте. Приказ "Ни шагу назад", сменился боевым кличем "Только вперед!", и 7-8 января 1942 года начнется общее наступление советских войск. Шел к концу сорок первый год. Было еще 11 месяцев до начала Сталинградской битвы, изменившей ход войны, почти три года до освобождения территории Советского Союза и три с половиной до штурма Берлина, где 30 апреля 1945 года над Рейхстагом Егоров и Кантария водрузили Красное знамя, а через десять дней 9 мая Германия подписала договор о полной капитуляции, еще четыре года до Нюрнбергского процесса, где большинство нацистских палачей ответит за сожженые города, концлагеря и расстрелы. Но Победа уже зарождалась в заснеженных полях под Москвой. Здесь впервые немцы начали отступать - весь мир увидел фотографии брошенной техники и пленных, миф о непобедимости Вермахта был развеян. На вопрос, когда вы усомнились в победе Рейха, фельдмаршал Фон Бок на Нюрнбергском процессе произнес только одно слово: "Москва".
- Никуда мы вас не отпустим, Дарья Андреевна! Поедете с нами в новую квартиру, - решительно заявила Надюшка. - И знаете, переходите на работу ко мне в детский дом. Наташка давно мне поручила вас уговорить, а то не справимся мы с ней со старшими. - Я ведь не учитель, и не воспитатель, - попыталась возразить Рябинина. - Зато у вас сердце доборое и с детьми вы хорошо ладите, - улыбнулся муж Нади Андрей. - Это поважнее образования будет! Андрей Гордеев вернулся домой в сорок четвертом, после второго ранения, лишившись правой руки. Дарья Андреевна думала над предложением всего два дня и согласилась преподавать иностранный язык в детском доме. А в октябре 1946 года к ним попал четырехлетний мальчик, который почему-то ей очень напомнил сына, хотя был черноволосый и смуглый. Дарья Андреевна уже хотела подойти и познакомиться с мальчишкой, как со всеми новенькими, но решила сначала справиться с нахлынувшими чувствами. Видимо одиночество уже не отпустит, подумала Дарья Андреевна: муж пропал без вести еще осенью сорок первого, а их единтственный сын Матвей погиб, защищая Москву. Только через неделю Рябинина наконец спросила про мальчишку у Надюшки Гордеевой, которая была воспитателем в его группе, а та отчего-то замялась и смущенно пролепетала: - Я даже не знаю, как сказать... - Тогда лучше, правду. - Понимате, он... Рябинин Матвей Матвеевич, здесь свидетельство о рождении и еще вот... - Надя положила на стол старинный крест и фотографию, - это ведь ваш сын, я помню его по вашим фотокарточкам... Дарья Андреевна узнала Матвея, а рядом с ним была черноволосая девушка. - Вы ее знали? - Нет... Спасибо, Надюша, не ждала я уже ничего... - Вы уверены? - А в чем тут сомневаться? И Надюшка впервые за пять лет увидела улыбку на лице Дарьи Андреевны.
- Мама, мы все видели! Так меня назвали в честь папиной бабушки? - Угадала, милая, - обняла дочку берегиня Арина. - Тетя Арина, так это вы принесли фотографию из прошлого? Она же пропала? - спросил Мироша. - Нет, нарушился бы ход вещей и изменилось настоящее... такова была последняя воля твоей прабабушки, доченька. - Мы так и не узнали, что с ней случилось. Ты расскажешь, мама? Арина молча взяла за руки дочь и Мирослава. Сначала детям показалось, что все вокруг них исчезло, а потом стал появляться какой-то другой мир. Первое, что они почувствовали, дрожь земли под ногами, потом увидели множество раненых на узких лежанках. "Санитарный поезд," - догадался Мироша. Навстречу шли медсестра и женщина-офицер медицинской службы, в которой дети с трудом узнали берегиню Марьяну. И выражение ее лица, и взгляд, и движения стали тверже, даже жестче, чем в начале войны, в черных волосах появились серебряные пряди. Казалось, что ее постоянно жгла глубоко спрятанная боль. "Видно, мама права, самое страшное - не уберечь своего воина," - подумала Маричка. Вдруг вагон качнуло, потом раздался взрыв где-то справа, и поезд остановился. Берегиня Марьяна, не растерявшись, стала отдавать распоряжения: из вагона выносили тяжело раненых. Видимо, была весна - за окнами кружился белый цвет черемухи. Последовал еще один взрыв, загорелась крыша. Дети увидели, как знакомая им медсестра несла на руках черноглазого, как Марьяна, мальчика. Берегиня изо всех сил оттолкнула медсестру с ребенком и приняла на себя удар горящих обломков. В глаза детям бросился обрывок письма со штемпелем, на котором стояла дата 6 мая 1945 года. От Победы отделяло всего три дня. - Я поняла, - тихо сказала Маричка, когда они вернулись в наше время. - Марьяна успела заколдовать фотографию и крест, чтобы они всегда возвращались в нашу семью. Девочка, ничего не объясняя, вышла из дома, Мироша догнал ее и взял за руку. Они долго молча бродили по центру Москвы. - Почему сын был с Марьяной? Она не нашла Дарью Андреевну? - спросил наконец мальчик. - Матвей назвал ей дом у Никитских ворот... - Тот самый, который разбомбили? Подруга кивнула: - Господи, сколько людей погибло за то, чтобы мы жили сегодня... - Может, пойдем на Поклонку? - предложил Мироша. - Я ее не люблю. Лучше к могиле неизвестного солдата. А когда они пришли в Александровский сад, Маричка с увидела своего отца: - Папа! - Всерьез, значит, задумались, - улыбнулся Ярослав Матвеевич. - Давно существует этот памятник, дядя Слава? - спросил Мироша. - 3 декабря 1966 года, в ознаменование 25-летней годовщины разгрома немецких войск под Москвой, прах неизвестного солдата был перенесён из братской могилы на 41-м километре Ленинградского шоссе (на въезде в город Зеленоград) и торжественно захоронен в Александровском саду. 8 мая 1967 года на месте захоронения открыт мемориальный архитектурный ансамбль «Могила Неизвестного солдата», а с 12 декабря 1997 года к нему перенесен пост номер один почетного караула указом президента Российской Федерации, - рассказал Полковник Рябинин. - И, знаете, я часто прихожу сюда, когда мне не хватает уверенности... Я ведь тоже неизвестный солдат, и нет у нас сегодня морального права быть недостойными их. Конечно, время идет и Великая Отечественная война уходит в историю, но мы должны помнить главное: русский народ отстоял не только свою свободу, но и само звание человека. Ни одной нации не позволено уничтожать другие. Зло всегда одинаково, хоть и приходит в каждом столетии под разными личинами. Если мы забудем, что нацизм - это преступление против человечества, он действительно возродится и все повторится сначала.
СНОВА В НАВЬ Зима в Малышляндии шла на убыль, наступил месяц февраль, кружили последние метели. 10 февраля проснулся дядюшка Домовой, встретили его добрым угощением. Денек выдался солнечный, и Маричка с Мирошей отправились на опушку играть в снежки. На их звонкий смех примчалась на снежном вихре богиня холода и смерти Марена, которая в начале зимы ездит по лесу в образе молодой веселой девушки, а к концу февраля превращается в злобную старуху. Дохнула Марена льдом на детей, но Маричка успела растянуть над собой и другом волшебную защитную сеть, ей десять минут никакое зло нестрашно. Только не заметили дети, что за елью прячется дочка Марены Лихоманка, девчонка не старше Марички, да по вредности и злости, как сама царица Нави. Лихоманка еще до появления матери с завистью смотрела на играющих детей, а теперь, видя, что Марена проезжает мимо, решила выждать пока закончится действие сети. Лихоманка скривила тонкие губы, прочитала заклятие и на ее зеленоватой ладони завертелся черный шар. Девчонка запустила шар в Маричку, которая не сводила глаз с удаляющейся Марены. - Берегись! - Мироша в последнюю секунду закрыл собой маленькую берегиню, и в тот же миг мальчика окутал черный дым и унес куда-то. Маричка огляделась и услышала плач Лихоманки: - Так это ты! Что ты с ним сделала? - Не знаю! - размазывала та слезы. - Ты какое заклятье на него наложила? - Не знаю! Я тебя хотела в жабу превратить... - Ясно, - "видимо заклятье видоизменилось, столкнувшись с мальчиком", - подумала маленькая берегиня. - Вот задать бы тебе! Зачем напакастила, мы тебе плохого не делали?! Злилась Маричка на себя, во-первых, из-за того, что не уберегла Мирошу, а во-вторых, из-за того, что плохо представляла, где искать друга. "Придется у Бабы-Яги помощи просить," - вообще-то девочка ее побаивалась, но ради Мироши могла решиться и на разговор с самим царем Нави. Маричка набралась смелости и заспешила по талому снегу к избушке на курьих ножках. Избушка, как обычно, стояла передом к лесу с наглухо закрытыми ставнями . "Хоть бы Бабушка-Яга была дома," - подумала маленькая берегиня: - Здорова будь, Бабушка-Яга, и ты, избушка-бабушка, помогите, пожалуйста, отыскать Мирошу духа ясеня, очень вас прошу. Избушка на удивление с первого раза послушалась и повернулась к Маричке. - Говори, чего тебе, да побыстрей, а то осерчаю и по ветру развею, - выбралась, скрипя костями, на порог Баба-Яга. - Нельзя меня развеевать, бабушка, некому тогда будет Мирошу выручать. - Да знаю я, уберечь своих воинов не можете, а потом за советом бежите, - проворчала старуха. - В Нави друг твой, рассказывай взрослым, чтоб искать шли. - Я сама его найду, - тряхнула рыжей косой девочка. - Я уже взрослая, и по Калинову мосту в Навь мы переходили. Спасибо, что подсказала. - Да погоди ты, оглашенная! - окликнула Баба-Яга. - Нельзя теперь по Калинову мосту живым ходить, по нему в Явь только нечисть ночью пробирается. Спустишься по Мировому дубу, его корни в Навь уходят, и обратно также вернетесь, если вернетесь, конечно. И запомни, трудно не найти, трудно узнать, уже и в Нави души видны не в истинном свете, а заключенными в тела. Сможешь узнать Мирошу в чужом обличии - твое счастье, а нет - и его, и тебя поглотит Навь. - Смогу, спасибо, бабушка, - до земли поклонилась Маричка. - "Спасибо" - мало будет, милая: услуга за услугу - помоги и ты мне. - Что нужно сделать? - Как доберешься в Навь, великому Велесу скажи, что теперь лягушонка границу с Явью стережет, и вот это отдай, - Баба-Яга протянула девочке два золотых пера, одинаково остриженных. - Ежели забудешь - рассержусь и испепелю, поняла? - Все сделаю, как велишь, Бабушка-Яга, спасибо тебе, - девочка закрепила перья на своем венце, чтобы не потерять. - А сейчас мне спешить надо, - Маричка еще раз поклонилась и побежала в чащу Волшебного леса, где по преданиям рос Мировой дуб, и уже не видела, что старуха улыбнулась и пустила охранительный знак солнца вслед за маленькой берегиней. "А ведь границу Яви с Навью она сама стережет," - размышляла находу Маричка. - "По-настоящему бабушку зовут Буря-Яга, причем же здесь лягушонка? Потом пойму, не до того сейчас, надо дуб найти." О Мировом дубе слышали все, это на нем златая цепь, по которой ходит Ученый Кот, и волшебный ларец со смертью Кощея. Слышали все, да мало кто видел. " Если дуб связывает Явь, Навь и Правь, то около него будет хотя бы немного воздуха Нави," - подумала Маричка. - "Он противоположен нашему, я смогу настроиться на Навий дух и идти на него." Девочка огляделась и увидела старую ель, дерево Мирошиной бабушки берегини Елены. "Ну конечно, ель тоже из потустороннего мира растет!" - Маричка прикоснулась к волшебной хвое, излучающей тусклый сине-зеленый свет, и сохранила на правой ладони ее холодный блеск: "Спасибо, бабушка ель", - прошептала маленькая берегиня и вытянула правую руку перед собой, с запада к ней потянулись сине-зеленые лучи Нави. Маричка улыбнулась и пошла на источник чужого света. Сделав три раза по девять шагов, она увидела давно знакомый ей старый дуб без всякого волшебства и остановилась в недоумении. Сине-зеленые лучи, указывающие дорогу исчезли. "Душа видна невсегда, наверное, это только оболочка привычная," - подумала Маричка и, собрав все силы, мысленно попросила: "Покажись в настоящем обличии, дуб, пожалуйста, мне очень нужно спуститься в нижний мир!" Ветви векового дерева зашелестели, хотя не было даже малейшего ветерка, и в тот же миг оно преобразилось в Волшебный столп мироздания, соединяющий три реальности. Крона Мирового дуба уходила высоко в небо, в верхний мир Правь, ослепительно сияя золотом, ствол и ветви, находящиеся в нашем мире сверкали серебром, а от корней исходил холодный голубой блеск, земля возле них разверзлась, приглашая Маричку в Навь. - Мурррр, возьми серебряный листок, маленькая берегиня, он будет в наш мир звать. Девочка подняла голову и увидела Ученого Кота, который спустился с Дуба. - Спасибо, Котофей Котофеевич, век не забуду, - погладила Кота Маричка, и с замирающим сердцем стала спускаться по корням в Навь. Вокруг нее переливалась радуга, но вскоре свет синего и зеленого цвета поглотил другие, Маричка ступила на синюю траву. В первый раз она пришла в Навь одна, без Мироши, может оттого здешняя зима показалась девочке холоднее земной. Хотя в конце зимы сильнее разгорается адский огонь, который замораживает все живое, Маричка хорошо помнила этот сказ. Маленькая берегиня еще держалась за корни дуба, как перед ней появились, загоревшись одинаковым голубым светом, три дороги, а вот никаких надписей или других знаков, как обычно в сказках, не было. Маричка задумалась: следов ни на одной дороге нет, да оно и немудрено - Навь - мир духов... Девочка острожно ступила правой ногой на дорогу, которая была по центру: "Прими настоящее обличие," - маленькая берегиня начертила в воздухе знак солнца и прочитала заклинание. Дорога под ее ногой замкнулась вокруг дуба: "Осталось выбрать из двух, " - улыбнулась Маричка. - "В нашем мире обычно верный путь находится справа, а в Нави все наоборот, значит, надо выбрать левый... Но лучше проверить." Она начертила над оставшимися дорогами знаки и солнца и убедилась в своей правоте: правая дорога сгорела в тысяче голубых огоньков. Девочка обрадовалась и пошла вперед, но тут путь ей преградили три девицы в рваных балахонах: - Врешь! Не пройдешь! - зашипели они, пряча лица в растрепанных волосах. Маричка сразу поняла кто это, зовут их по-разному, она знала, как косматок: ими становятся проклятые родителями или умершие от несчастной любви, не знают такие души покоя и мечутся по всем мирам, а потому нечисть они злобная и на всех людей обиженная. Путника косматки могут и насмерть заморочить. - Пожалуйста, пропустите меня, а я... я для вас что-нибудь сделаю, хотите? Хотите кусты розовые посажу, чтобы вы в них поселились? - по правде, Маричка не знала, как справиться с косматками, а потому решила просто по-человечески поговорить. - Или может попросить за вас кого-то надо? - Ишь чего хочешь! - снова зашипела на девочку сгорбленная и седоволосая. - Сами управимся! - подтвердила вторая с хищным как клюв носом. - Чего тебе в нашем мире понадобилась, ты же живая? - спросила третья косматка огненно-рыжая в болотной тине. - Я друга ищу. - Друга!!! - зарычали и ощетинились все три, и Маричка передернула плечами от страха. - Все сначала называются твоими друзьями, а потом предают! - крикнула седая. - Никому нельзя верить, а особенно мужчинам! - вторила та, что с клювом. А рыжая размазывая слезы вместе с болотной жижей тихо посоветовала: - Возвращайся в Явь. - Одна не могу, я его берегиня, - твердо сказала Маричка. - Глупая, ты на меня живую похожа... - снова всхлипнула рыжая, глядя прямо в глаза маленькой берегине, и девочка увидела всю жизнь собеседницы, вернее, всю ее боль: узкие карие глаза, смотрящие с подозрением, сад с лилиями, брошенное золотое кольцо и плеск воды. Маричка, не отрывая глаз, мысленно спросила: "Хочешь, я покажу тебе его сегодня? Вот..." Маленькая берегиня сосредоточилась и вызвала картинку. Перед ними появился тот же сад, берег озера и полный тоски взгляд узких карих глаз. Рыжая косматка закрыла искаженное лицо руками: - Иди, девочка, не троньте ее! Только обещай, никогда не стать такой как мы... - Спасибо тебе, я обещаю, - поклонилась Маричка. - Посади садовую лилию. - Обязательно, - маленькая берегиня побежала вперед и наткнулась на невидимую стену. - Да что же это! Девочка почувствовала под пальцами желеобразную массу и отдернула руку, вскрикнув от боли - невидимая преграда била током. "А ведь это чьи-то козни," - подумала маленькая берегиня и, закрыв глаза, проверила мысленно пространство вокруг на чужое присутствие. - Так это снова ты? Выходи, Лихоманка, я тебя вижу! - закричала девочка. Лихоманка появилась за невидимой стеной: - Нашла все-таки... - Я все равно пройду, - Маричка, закусив губу, снова дотронулась до стены и перенаправила ее удар вправо от себя. Стена фыркнула и перетекла, освободив дорогу девочке. Маричка потерла занемевшие от боли пальцы и хотела шагнуть вперед, как вдруг ее крепко схватили и повалили на землю синие кольца. Девочка попыталась вырваться и поняла, что ее держит змей. Она даже испугаться не успела, потому что по дороге на них двигался могучий старик с густыми бровями и ресницами до земли. Это был Вий, взгляд которого убивает. - Ты меня от него спасал? - погладила Маричка змея и узнала! - Ой! Ты же Мироша! Я тебя нашла! Тем временем Вий снова открыл глаза, и Мироша-змей с Маричкой рванулся в сторону. - Освободи мне правую руку, - закричала Маричка. - Скорее! Она вытащила из кармана зеркальце и, зажмурившись, отразила смертельный взгляд чудища. Раздался взрыв, и когда Маричка снова открыла глаза, Вия уже не было. Теперь надо было расколдовать Мирошу. Девочка вспомнила все заклинания, о которых только слышала, но ни одно не помогло: - Ты не волнуйся, я обязательно придумаю, - она закрыла глаза, ими сути не увидишь, и задумалась, как мама учила: "Каждую задачку можно решить, если условие внимательно прочитать... А в условии было заклятье, которое должно было превратить меня в лягушку... Меня... И тогда..." - Я поняла!!! - закричала Маричка и приготовилась нанести удар, вращая на ладони золотой шар, к ним шла Лихоманка. - Берегись, пакостница! - Я поговорить хотела... с Мирославом... - Вижу, ладно, я обещала не злиться, - маленькая берегиня развеяла шар и, сделав несколько шагов в сторону, почувствовала, что змей-Мироша ее не пускает. - Да не сделает она тебе ничего, неужели не понимаешь? Я не буду ваши мысли слушать и отвернусь, - девочка спряталась за ель, которая здесь росла снизу вверх. "Ты зачем Маричку заколдовать хотела?" - мысленно спросил Мироша. "Я хотела быть как она... Вы так весело играли," - опустила взгляд Лихоманка. "Можно было просто попросить принять тебя в игру." "Ну нет... Вот ты можешь остаться у нас. Здесь хорошо: колдовать разрешается чаще, чем в Яви, и я буду всегда с тобой..." "Мне на земле жить положено, и берегиня бывает только одна, и то, если повезет: Маричка сама меня отыскала, а ты шла за ней, я видел," - змей-Мироша кончиком хвоста обвил руку Марички и притянул к себе девочку. - Возвращаешься? - спросила та. Мироша кивнул, и маленькая берегиня, отчего-то смутившись, прошептала: "Верни свое обличие с моей помощью," - и поцеловала змея. В тот же миг тот снова стал мальчиком, а Маричка опять скрылась за перевернутой елью, а когда Мироша догнал ее, то увидел, что подруга рыдает: - Не смотри. - Не плачь, все же хорошо. А что значит обещание "не злиться"? - Я обещала одной несчастной, ни с какой обиды не причинять никому зла... - Ты обиделась? - Нет, я очень испугалась, - Маричка наконец перестала плакать и подумала про себя, что страшнее гнева косматок для нее была мысль, как бы Мироша не поддался на уговоры Лихоманки. - И все-таки особо не задавайся! А где Лихоманка? Но ее нигде не было. - Нам нужно вернуться пока день не закончился, иначе Навь нас не отпустит, - напомнил Мироша. - Я обещала Бабушке-Яге передать весточку Велесу... - Тогда пошли короткой тропой, я же помню все, что знал, когда был змеем, а Велес - змеиный повелитель, - друг взял Маричку за руку, и они побежали по извилистой дороге, уходящей под землю, то есть наверх. Дворец Велеса был похож на холм с множеством прорытых ходов, узких, как змеиные норы. - Зачем вы спустились в Навь? - прогремело над головой, и дети поклонились перед говорившим, потому что это был великий змей Велес, один из главных богов нижнего мира. - Вы уничтожили Вия?! - Здрав будь, великий Велес, - сказала Маричка. - Я дух Ясеня Мироша, меня заклятие в змея превратило и сюда забросило, а берегиня Маричка за мной пришла. Вий на нас нападал, пришлось защищаться, - объяснил мальчик. - За несвоевременно произнес |
|