Как ни старались Даша и капитан, все равно они услышали продолжение разговора.

- Вместо того, чтобы заниматься украинизацией, гетману следовало формировать армию.

- Тогда не пришлось бы рассчитывать на помощь германцев, да и не позволят они формировать армию, потому что боятся ее.

- Германцам надо было объяснить, что мы им не опасны, а враг у нас один - революционеры.

- Значит, позволим в России навести германский порядок, если нам сохранят титулы и земли? - вмешался наконец капитан Рябинин.

- Зачем же вы так, господин капитан?

- Это не я, это вы, господа, готовы продать собственный народ.

- Вы может быть большевик, Рябинин?

- Я русский офицер. Видно правы большевики, совсем прогнило дворянство, если офицеры забыли, что России на верность присягали, - капитан Рябинин направился к выходу.

- Да за такие слова под трибунал!

- Дашка, вернись!

  Княжна уже бежала вниз по лестнице, она догнала капитана на улице:

- Правильно, Алексей Алексеич, уходите! Вы здесь самый честный! И я с вами, если не прогоните. Только быстрее, они сейчас опомнятся и не дадут вам уйти... Быстрее!

- Дашенька...

- Я с вами... Не возражайте, пожалуйста, я кроме вас никому больше не верю.

- Дарья Андреевна! - подбежала к ним горничная Таня. - Господин капитан! Домой не ходите, там уже наряд вас ждет, я слышала, как по телефону звонили... Вот, - Таня сунула что-то в руку Дарье и прошептала адрес, - там покажете и мою фамилию назовете, вас примут, а утром уходите из города... А еще помогите, пожалуйста, заберите Наташку, о ней там позаботятся.

- Где она? - не поняла княжна.

- Здесь. Дети, которых вы приютили, умеют ходить неслышно и прятаться, - сказала Таня.

  Откуда-то появились Мироша, Маричка и маленькая Наташа.

- Торопитесь, Дарья Андреевна!

   Дом нашли быстро, он был небольшой, а в окнах что-то мерцало, и Маричка догадалась, что это свечи: "Наверно, чтобы с улицы не так заметно было, как электричество".  Даша постучала и назвала Танину фамилию, открыл старик, княжна разжала ладонь и показала что-то вроде пуговицы.

- Доброй ночи, ваше благородие господин капитан, - с изумлением поздоровался старик и забрал пуовицу.

  Рябинин улыбнулся, представив, как их компания выглядит со стороны: офицер белой армии, девица в вечернем наряде и трое детей рабоче-крестьянского происхождения.

- Дядя Захар, маму и папу арестовали! - бросилась к старику Наташа.

- Проходите, разберемся, - поднял он девочку на руки, и повел гостей в комнату.

- Меня Алексей  Рябинин зовут, жену Дарья, а дети одни на улице остались.

- А меня Захаром Степанычем звать. Я так понимаю, что вам из Харькова выбраться надо? Это свои, - успокоил старик парня, подскочившего при виде входящих.

- И еще... я не из разведки, но думаю мог бы вам помочь освободить родителей Наташи, - предложил Рябинин.

- И ты им веришь?! - удивился парень.

- А вот они нам верят, Семен. Раз Татьяна сюда отправила, значит выхода другого не было, ни у нее, ни у них... Да и рассказывала мне Таня про вас. Вы ведь, сударыня, ее госпожа будете? - догадался хозяин дома.

  Даша кивнула.

- Еще лучше! Дочка начальника контрразведки! - присвистнул Семен.

- Вы его простите, обиду Семен на папеньку вашего имеет давнюю,но за ужином пройдет. Сейчас все обговорим. Вера! - позвал Захар Степаныч.

  Из кухни пришла пожилая женщина, видимо, жена хозяина,  и поздоровалась, тоже удивившись.

- Дай-ка нам поужинать и помоги Дарье Андреевне... более подходящий вид принять. 

Все сели за стол и продолжили разговор.

- О том, как Павла  с Машей освободить, мы и сами уже думали. В тюрьме его не достанешь, а вот по дороге из контрразведки в тюрьму можно попробовать, если подкупить конвоиров. Как считаете? - сказал Захар Степаныч.

- Вы простите меня за вопрос, но, как думаете, Павел выдаст остальных подпольщиков? - спросил Алексей.

- Нет, - с уверенностью сказал Семен.

- К утру, думаю, контрразведка это поймет и его переведут в тюрьму, на планирование побега у нас времени только до рассвета. Если ничего не выйдет,  в тюрьме с ним побьются еще с неделю, - рассуждал вслух Рябинин.

- А Маша? Жена Павла? - робко спросила Вера.

- Как я понял, она не принимала активного участия в вашей деятельности, просто знала, что муж - красный разведчик? - уточнил Рябинин, Семен кивнул. - Будем надеяться, что ее отпустят, если Павел не заговорит или сбежит...

- А все же, Рябинин, чем вы так своим насолили? - не выдержал Семен, когда все детали предстоящей операции были разработаны.

 - Советское правительство сохранило независимость России тем, что вывело из Мировой войны, заключив Брестский мир... Может, поэтому  весь генеральный штаб в Петрограде присягнул новой власти... А потом, я видел случайно Машу в контрразведке. Мне бы очень не хотелось, чтобы так обращались с моей женой, - грустно ответил Алексей.

- Алеша, поспи хотя бы несколько часов, скоро утро, - Даша положила руки ему на плечи.

- Я даже не могу тебе обещать, что мы доживем до следующего. Лучше тебе остаться здесь, эти люди - друзья.

- Нет, ты сам сказал, что я теперь твоя жена.

- Прости, Дашенька, - вздохнул Алексей. - Я не подумал, что полгорода знает дочку начальника контрразведки. Придется всем идти через линию фронта, детей тоже нельзя здесь оставлять - второй раз контрразведка их не упустит.

- Все когда-то заканчивается, пройдет и этот кошмар, наступит мир...

- Я плохо представляю, каким он будет новый мир, а наш  погиб...

- В новом мире тоже будут семьи, дети, их нужно будет защищать, лечить, учить... Твоя профессия пригодится, я тоже найду себе занятие, - девушка вздохнула и продолжила, видимо она не раз думала об этом. -  Вот все говорят, что самое страшное - революционеры, но все-таки они свои, русские, такие же люди, как мы...  Мне страшнее от того, что Россию растаскивают по частям Великобритания, Германия, Америка, Италия, Япония... 

- Спасибо, родная, что поверила и не испугалась, - Алексей крепко сжал руки Даши. - Это эгоистично,  но с тобой легче.

- Сколько бы нам не было отведено, я буду с тобой. Один раз я уже обещала тебя ждать и дождалась, - твердо сказала девушка.

- Может быть, поэтому я и жив до сих пор.

  Наступило холодное зимнее утро. В десятом часу Павла под конвоем вывели из здания контрразведки, чтобы препроводить в тюрьму. Павлу показалось, что уличная торговка очень похожа на Веру. О судьбе Маши Павел не знал и постарался украдкой спросить  у пожилого конвоира, на что тот прошептал:

- Кандалы подпилены, беги на следующем перекрестке за правый дом.

   Павел бросился за указанный дом, и увидел там Семена. Сзади прогремело несколько выстрелов.

- На товарную станцию дворами, - только и успел объяснить Семен.

  Через 15 минут они уже были на месте, здесь уже ждали Захар Степаныч, Рябинин, Даша и дети. Маричка все-таки не выдержала и незаметно щелкнула пальцами - тотчас пошел снег, засыпая всякие следы. Мироша давно заметил, что над правым плечом Семена едва различимое золотое  тонкое свечение: "Я никому не скажу," - пообещал мальчик подруге.

- Папа, а мама где? - тихо спросила Наташа.

- Подожди, детка, - Захар Степаныч уже сбивал кандалы с рук Павла. - Через 20 минут  товарный поезд, поедешь вместе с этими товарищами в почтовом вагоне.

- Что с Машей? - спросил Павел.

- Будем надеяться, что она тоже успеет, вот новый паспорт. Алексей Алексеич утверждает, что тебя арестовали по донесению шпиона, значит, у него доступ к нашим секретным документам, - сказал Захар Степаныч.

    За несколько минут до поезда вошли Вера и Маша.

- Мама!

- Вы правы были, когда побег Павла удался, Машу отпустили, - объянила Вера. - Слава Богу, успели! И насчет товарной станции - тоже, в городе сейчас такое творится: проверяют все и всех, а вокзалы в первую очередь.

  Прощание было коротким, поезд нес беглецов к Киеву.

- Спасибо, что за Наташкой присмотрели, и за нашу с женой свободу, - поблагодарил Павел Алексея. - Я помогу вам устроиться в Киеве.

- Знаете, я без матери выросла, моей лучшей подругой была няня, а потом -Таня, - рассказала Дарья Андреевна Маше.

  Мироша и Маричка услышали плеск, шум которого нарастал с каждой секундой, их снова звала за собой Река Времени. Пора было вернуться к поиску Незабудки.

- Вот! Сюда! - закричала Маричка, и дети стали вырываться из течения реки.

- Да мы снова в Москве, - поправила платье девочка.

- Я знаю это место - переулок Глубокий, - сориентировался Мироша. 

- А почему здесь столько людей? - спросила подруга.

 Мироша не успел ответить, потому что увидел сестренку:

- Незабудка! Бежим!

  Дети побежали на противоположную сторону, но услышали какое-то странное, нехорошее лязганье железа. Шум нарастал, и в переулок въехали два БТРа.

 Откуда-то из-за деревьев полетели бутылки с зажигательной смесью, БТРы открыли огонь.

- Быстрее! - Маричке удалось схватить за руку Незабудку.

- Ты почему убегаешь одна? - возмутился Мироша.

- Я мамин венец в реку Времени обронила, вот, нашла, - показала Незабудка деревянный венец с  нарисованными цветами.

- Прячемся! - закричала Маричка.

- Не буду! - заупрямилась малышка.

- Хватить капризничать! - прикрикнул на нее брат.

- Там мама, - прошептала еле слышно Незабудка. - Она как на фотографии...

- Тебе показалось...

- Нет, Маричка, - покачал головой Мироша. - Наша мама здесь была и папа тоже... Такие беспорядки были в Москве  с 3 по 10 октября 1993 года, родители тогда были уже взрослые... Вот наша мама!

   Мальчик  показал  на худенькую девушку с длинными золотыми кудрями.

- Мама! - Незабудка бросилась к девушке, Маричка схватила ее за руку:

- Нельзя! Ближе подходить нельзя в недавнем прошлом - изменим и настоящее, и будущее.

- Правильно, но мы посмотрим издали. Осторожно! - Мироша оттащил девочек вправо, чтобы их не задела бутылка с зажигательной смесью.

 От таких самодельных взрывчаток загорелись припаркованные машины, которые полетели в толпу смертоносными снарядами.

- Мироша, а какая тут война? - спросила Незабудка.

- Это не война. Если говорить коротко, то старое правительство не хочет покидать Белый дом, а новое очень хочет туда попасть... В августе 1991 года, несмотря на то, что народ высказался против, Советский Союз перестал существовать, его бывшие республики стали независимыми государствами. С этого времени в России образовалось двоевластие, преверженцы старого строя и сторонники нового президента...  Чтобы подавить сопротивление сторонников Советского Союза, третьего октября 1993 года в 16-00 в Москве было объявлено чрезвычайное положение, продлившееся до 10 октября, - объяснил старший брат.

- Кажется, нам тут дело найдется, - прошептала Маричка, отбивая уже с помощью волшебства обломок машины.

   Егора Панкратова обдало жаром, но вдруг  кто-то сжал его руку повыше локтя, и неведомая сила отбросила метра на три, а на место, где он только что стоял, приземлился горящий автомобиль. За руку Егора все еще держала девушка с золотыми кудрями. Не успел он удивиться, как  полетела  очередная взрывчатка.

- Нашла где школу прогуливать!  -  возмутился Егор, закрывая собой девочку. - Живо домой!

- Это папа!  - закричал Мироша.

  Дети переглянулись и, не сговариваясь, решили, что по возможности помогут. Перестрелка то замолкала, то вспыхивала вновь, Мироша сказал потом, что такое же творится у телецентра  в Останкино. Успокоилась Москва только к 10 октября, сопротивление было сломлено...

   Егор долго не мог поверить, что безумие уже закончилось. Даже в страшном сне он никогда не представлял, что армия может быть введена для подавления внутренних беспорядков.  Домой Егор пошел не сразу и как-то медленно, будто в бреду. Вдруг впереди он увидел ту самую золотоволосую девушку. Она шла, шатаясь, видимо из последних сил.

- Тебе плохо? - Егор подхватил ее на руки. - Может, в больницу...

- Ненадо... Просто сил много потеряла, сами восстановятся, - прошептала золотоволосая девочка.

- Где живешь?

- В Подмосковье...

- Далеко... - протянул Егор и, поразмыслив пару секунд, решительно продолжил. -  Ладно, девочка, сейчас я тебя маме покажу, она врач, отдохнешь  у нас и родителям позвонишь, ищут уже наверное... И не бойся ничего, теперь все будет хорошо.

- Ну что вы со мной как с маленькой, - попыталась улыбнуться девушка. - Еще бы конфет предложили, чтоб не заплакала... Я уже взрослая!

- Кто б сомневался! Я Егор.

- А по отчеству?

- Взрослая уже! Как тебя зовут?

- Любава.

- Вот и прекрасно.

- Они в дом сейчас зайдут, нам дальше нельзя, - вздохнул Мироша.

- А мы и не пойдем, мы посмотрим, - хитро прищурилась Маричка и пустила по воздуху едва заметное (не больше дождевой капли) золотое облачко.

 Маленькая берегиня достала из кармана зеркальце:

- Вот, смотрите! - на зеркальце, как в телевизоре, пошло изображение.

- Эх, экран маленький, еле видно, - недовольно заметила Незабудка.

- А большой в карман не положишь, ничего, если его двигать, будет видна вся картинка, хоть и по частям, - объяснила Маричка.

- Тише вы, давайте смотреть, - прервал девчонок Мироша.

Егор на руках с Любавой зашел домой:

- Привет, пап, мама дома? 

- Только пришла...  А что с девочкой? - забеспокоился Иван.

- Пока не знаю. Мама! Помоги, - Егор устроил Любаву на диване.

- Здравствуйте, Ульяна Дмитриевна, - к удивлению мужчин поздоровалась девушка.

- Привет, мама в курсе где ты? - строго спросила Ульяна.

- Она в командировке...

- Ладно, папе твоему я сама позвоню и заварю тебе травяной чай. Отдыхай. Пойдемте в столовую, не будем мешать человеку, - увела всех Ульяна.

- Мама, откуда ты ее знаешь? - спросил Егор.

- Любава моя студентка, а вот как ты с ней познакомился?

- Она... Тоже была у Белого дома. Что с ней?

- Ничего страшного, сил много потеряла. Поспит и все нормально будет, ну и я помогу. Ты сам-то в порядке, сынок? - Ульяна погладила его по голове.

- Все хорошо, не волнуйся... - заставил себя улыбнуться Егор.

- Ладно, тогда займусь Любавой, - с недоверием сказала мать и ушла на кухню.

- Так и будешь молчать? - спросил Иван, когда пауза затянулась.

- Папа, я уйду в запас. Ты ничего не скажешь? - удивился Егор.

- Я жду твоих объяснений, такими заявлениями не бросаются, правда?

- Разве нужно что-то объяснять? Я офицер, а не наемный убийца. Я не собираюсь участвовать в нынешней борьбе за власть, в которую втянули армию. Знаешь сколько разворовано оружия и техники за время беспорядков? Всплывать все скоро начнет в криминальных разборках. Я не знаю, как теперь людям в глаза смотреть... тем, кто погиб у Белого дома и у телецентра в Останкино... Как им объяснить, что не я, а тот, кто отдал приказ ввести войска в Москву совершил преступление?!  Государство, которое начинается с того, что расстреливает своих граждан, не может быть справедливым... Эта девочка спасла меня, оттолокнув от горящей машины, - понизив голос, признался Егор.

- Тише, мать услышит, - посоветовал Иван. - Не принимай поспешных решений. Ты сейчас взвинчен, успокойся для начала.

- Вот это правильно, давайте обедать, - предложила вернувшаяся Ульяна. - Завтра с холодной головой подойдешь к вопросу.

- Я думал, тебе будет спокойней, - удивился сын.

- Оно конечно, но... очень смахивает на бегство...

 Егор вспыхнул от негодования, но ответить не успел, вмешался отец:

- Мама не хотела тебя обвинить в трусости или бессовесности. Вам сейчас приходится труднее, чем нам в свое время. Для нас приказ и долг честного человека были едины всегда, а теперь... - Иван помолчал, видимо подбирая наиболее точные слова, и продолжил. - Я понимаю, что ты, как нормальный человек не хочешь выполнять преступные приказы, а обсуждать их не имеешь права по званию... Но подумай, что будет, если все честные профессиональные офицеры уйдут в запас?

- Страна останется без армии...

- Правильно, к тому же страна и без того ослабленная внутренними беспорядками, не настораживает?

- Хочешь сказать, что может начаться военная агрессия? - догадался Егор.

- Обязательно, вопрос только во времени и форме.

-  Уйти сейчас из армии - это проще, но не правильнее, - сказала Ульяна.

- Вот именно, - поддержал жену Иван. - Я бы искал пути остаться...

- Остаться офицером? - уточнил сын.

- И при этом еще человеком, и обязательно русским человеком. Оказывается, это сложное дело...

- Я понял, подумаю, - устало пообещал Егор.

- В профессии все иногда сомневаются, это значит, что начинаешь ее понимать, - сказал Иван.

- Простите, пожалуйста, - на пороге комнаты стояла Любава. - Егор, вы не могли бы меня проводить?

- Прости, дорогая, мы совсем про тебя забыли, - спохватилась Ульяна. - Никуда ты не пойдешь! Поешь и ложись спать, тебе надо набираться сил...

- Мне так неудобно, доставила вам хлопот, - смущенно улыбнулась девушка.

-  Егор, поухаживай за гостьей, а мне уже пора в госпиталь. Я отпросилась, только чтобы на вас посмотреть, так волновалась... Хорошо, что Никита с Сашкой не в Москве, - Ульяна обняла сына и ему показалась, что в ее глазах блеснули слезы. - Спасибо тебе, Любушка, что вовремя появилась...

- Прости, я не хотел, чтобы ты знала, - покраснел Егор.

- Ладно, - Ульяна так и не дала волю слезам. - Я вам позвоню, не сидите долго, вы все устали за это время.

  Иван пошел проводить жену, и в столовой остались только  Егор и Любава.

- Простите, Егор, я все слышала... Только не подумайте обо мне плохо, - Любава посмотрела ему в глаза и провела ладонью по лицу.

  Она будто забрала все его страхи и сомнения, и стало спокойно и светло.

- Большое спасибо тебе за все, девочка. Поговорим, если ты не устала? - предложил Егор.

- Пожалуйста! - Любава села в кресло. - Я вас слушаю.

- Зачем так официально? Ты в гостях, сейчас будем пить чай с обещанными конфетами. Ты какие любишь?

- Шоколадные.

- Посмотри на меня еще раз, у тебя взгляд ясный...

- Не увлекайтесь! - предупредила Любава.

- Почему?

- Я вам так скажу, все, что думаю. Вы светлый, Егор, таких теперь мало, поэтому вам будет очень трудно, но вы много успеете сделать, а я меньше, - ее взгляд стал серьезным и немного грустным.

- А ты и дальше будешь мне помогать? - вдруг спросил Егор.

- Если захотите, - опять рассмеялась Любава.

  Волшебное зеркальце в руках Марички погасло.

- Это оно говорит, что нам домой пора, - объяснила она.

- И правда, Незабудка, пойдем, - как будто ото сна очнулся Мироша. - Надо еще дедушке про поваленную березу рассказать.

  Дети отправились к реке Времени, шли молча, каждый обдумывал все, что увидел за длинное путешествие.

- Как правильно сказал ваш дедушка, что честные офицеры еще понадобятся России, - наконец сказала Маричка. - Мои папа с мамой познакомились во время второй войны в Чечне в декабре 1999 года... Папа говорит, что там тогда хозяйничали террористы, которые были в международном розыске...

- Наш папа тоже там воевал, а мама со мной была дома, мне только два месяца исполнилось, - вспомнил Мироша.

- Ура! Мы дома! - обрадовалась Незабудка, дети вынырнули из реки Времени на знакомой поляне. - Ой, смотрите!

  Навстречу детям шли берегиня Арина и воины Ярослав и Егор.

- Долго вы сегодня гуляли, мы уже на поиски собрались, -  строго сказала Арина.

- Ой, мама, мы опять спускались вниз по реке Времени и столько всего видели: и как Москву освободили от поляков в 17ом веке, и Харьков во время гражданской войны, и чрезвычайное положение в 1993 году! - принялась рассказывать Маричка.

- Вы видели самые страшные времена русской истории, когда люди были разобщены и не могли прийти к согласию, - объяснил Егор.

- Я так и не понял, какой же день отмечается сейчас, как день согласия и примирения, когда он был-то? - спросил Мироша.

- Завтра, - хитро улыбнулась берегиня Арина.

- День согласия, это день, наступления которого мы ждем и всеми силами стараемся приблизить, - сказал Ярослав.